Урезавший зарплату Поргиной Варшавер упрекнул ее в «торговле» изменами Караченцову

Актриса Людмила Поргина вновь оказалась в эпицентре скандала, на этот раз из-за упреков в адрес театра (не впервый раз), где много лет проработала она сама и ее супруг Николай Караченцов. Директор «Ленкома» Марк Варшавер, прокомментировал рассуждения Поргиной о зарплатах, которые должны, по ее мнению, получать артисты театра.

— Марк Борисович, Поргиной, как она говорит, платили четверть миллиона рублей в течение столь длительного времени. Чем это мотивировалось?

— Николай Караченцов был одним из главных актеров нашего театра, когда он попал в автокатастрофу, она принесла справку, что он инвалид с рабочей группой. А если имеет право работать – мы должны выплачивать зарплату. Так же как и ей – она же не увольнялась. Поэтому все вместе – ей 98 тысяч и Николаю Петровичу 130 плюс доплата.

Примерно эту сумму 13 лет они это получали. А после она стала получать полный оклад, который составлял 100 тысяч рублей. И потом мы просто перевели ее на 50 % оплаты, потому что Поргина много лет не выходит на сцену.

— Когда последний раз это было?

— Лет двадцать назад. А сейчас я ей дал в массовке спектакля работу. Пусть хотя бы что-то делает. У нее возраст — уже за семьдесят. Но пусть хотя бы небольшой вклад в театр сделает.

— Эту работу Людмила Андреевна готова выполнять?

— Тут нельзя так: хочу — не хочу. Плохо, если она не хочет.

— А вообще в чем суть претензий?

— Она говорит, что должна быть зарплата не меньше 150 тысяч! Я понимаю ее запросы, она привыкла жить на широкую ногу. Ходит по всем телепрограммам, где ей, вероятно, хорошо оплачивают откровения в прямом эфире. Где она учит жить работников театра и кино — посмотрите каким менторским тоном она разговаривает! Причем почти каждый день. Но это ее заработок, я не могу ее критиковать.

А какие это откровения? О том, что она, как оказалось, изменяла Караченцову. И нашелся мужчина, который это подтвердил. Что сын как будто не от Николая Петровича. А потом в конце сказали: ой, не подтвердилось это. Зачем так разыгрывать людей? Они же верят!

— У этой ситуации есть радикальное решение?

— По закону о труде мы не имеем права уволить никого из творческих работников без их согласия. Это закон, его мы не можем нарушать.