Писатель из Японии рассказал о влиянии природных катаклизмов на философию и культуру

22 января Страну восходящего солнца достаточно ощутимо «тряхнуло», причем ученые предупреждают о новых проявлениях стихии. А неделю назад из-за вулканической активности близ Тонго (островного королевства в Полинезии) над Японией нависла угроза цунами.

Как тут заниматься литературой — не понятно, Лев Толстой, привыкший к тишине и покою Ясной поляны, точно бы не смог. А между тем собеседник корреспондента «МК» Ооно Норихиро на фоне катаклизмов пишет эссе и переводит русскую и мировую фантастику.

Господин Норихиро живет в густонаселенной префектуре Аити-кен — то есть в самом центре главного японского острова.

-Мы были очень встревожены известием о недавнем бедствии. Что случилось с вами 22-го числа?

— Это землетрясение на меня не подействовало, потому что эпицентр был далеко. И оно не причинило большого ущерба. Можно сказать, что оно было умеренным. Каждый день в Японии где-то происходит землетрясение. Крупные случаются раз в несколько лет, так что люди привыкли справляться с ними, а здания делаются прочными.

— А что было 17 января? Вас правда могла захлестнуть мощная волна?

— Внезапно посреди ночи в телевизионных новостях начали передавать предупреждения о цунами. Я был очень удивлен. Тонга, где произошло извержение вулкана, находится очень далеко. Но энергия цунами настолько велика, что может легко достичь Тихого океана. Потребовалось два дня, чтобы предупреждение было снято и все нормализовалось.

— Как «непрочность» земли под ногами влияет на философию японцев, на картину мира, поэзию и литературу? Есть ли формула, определяющая совокупность мироощущения?

— Между японской культурой и стихийными бедствиями существует очень тесная связь. С древних времен мы много раз испытывали болезненные переживания, связанные с известными землетрясениями и тайфунами. Кроме того, в Японии было много гражданских войн. Поэтому у нас с древних времен присутствует ощущение быстротечности: даже те, кто процветает, однажды погибнут, времена всегда меняются. Как нам жить в такое время? Это самый важный вопрос, и он имеет большое влияние на духовный мир. Одной фразой это «непостоянство всех вещей».

— Я выходец из Украины, и помню аварию на Чернобыльской АЭС, повлиявшую на целое поколение. Так ли ощутимо Фукусима вторглась в вашу реальность?

— Меня очень удивила авария на АЭС Фукусима. Сильнейшее землетрясение разрушило множество зданий, а последовавшее за ним цунами смыло людей и имущество.

Это был уже четвертый раз, когда Япония пострадала от радиации. Хиросима, Нагасаки, Дайго Фукурю Мару (японская рыболовецкая шхуна, оказавшаяся в районе американских ядерных испытаний, — И.В). и Фукусима. Японский народ и ядерный ущерб стали неразделимы.

И мы многому научились. Даже если в настоящем есть покой, через мгновение нас ждет смерть. Но это еще не все. Мы больше не проявляем небрежности в подготовке к стихийным бедствиям.

Ооно Норихиро

— Ооно, расскажите о ваших связях с Россией и нашей культурой.

— Я пишу эссе об электронных технологиях и литературе. А также перевожу русские романы. У меня много друзей среди российских писателей.

— В Японии писатели работают по одиночке или объединены в союзы?

— Я являюсь членом Ассоциации писателей-детективов Японии и японских писателей-фантастов.

— Мы часто смотрим на Японию через призму стереотипов: маленькие дома, низкие потолки, население рисует аниме и читает наизусть хайку.

— Это очень странное предубеждение. У нас не все дома маленькие, кроме города, мало квартир и много роскошных домов. Это правда, что молодые иллюстраторы рисуют картинки, похожие на мультфильмы, но коммерческие иллюстрации совсем другие. Хайку, безусловно, самое известное японское стихотворение. Однако это не единственная форма, существует множество других, в том числе танка, рэнга и так далее. Также нашими поэтами было написано много стихотворений в свободной форме. А самый популярный жанр прозы — роман.

Сейчас мы переживаем период больших перемен в литературе. Границы между жанрами начинают стираться. У нас здесь много «фантастики», как сказали бы на русском, и она очень увлекательная. Без иностранного влияния японская словесность не была бы тем, чем она является сегодня. Это не преувеличение: русская литература оказала большое влияние на нашу современную литературу. И в настоящий момент даже произведения исламских стран (включая Афганистан) переведены на японский язык. А мое личное увлечение сейчас – корейская литература.